Arbitration.ru №2 March 2020
В контексте распространения коронавируса многие другие вопросы отступили на второй план. В том числе и тема гендерного разнообразия и равноправия, о которой мы неизменно вспоминаем в Международный женский день: этот праздник появился благодаря женщинам, которые боролись за возможность иметь равные права с мужчинами. Тема эта уже частично поднималась в нашем журнале и значима для сферы третейского разбирательства. Так, выступая по поводу избрания нового состава совета Суда Международной торговой палаты в 2018 году, ее председатель Алексис Мур отметил: «Достижение полного гендерного равенства в составе Суда ICC – значительная веха в истории международного арбитража». В список членов Суда ICC вошли 88 мужчин и 88 женщин. О чем это говорит? Еще совсем недавно (с точки зрения истории) юриспруденция была чисто мужской профессией. Так, в V веке н. э. в «золотую пятерку» римских юристов, на которых разрешалось ссылаться при подготовке юридических заключений, входили только мужчины: Папиниан, Павел, Ульпиан, Модестин и Гай. Исключительное право мужчин практиковать юриспруденцию сохранялось вплоть до новейших времен: первой женщиной Европы, окончившей юридический факультет, в 1887 году стала выпускница Университета Цюриха Эмилия Кемпин-Спири. Со временем ей разрешили читать лекции о праве, но адвокатский статус Эмилии получить так и не удалось. В своем решении от того же 1887 года Верховный суд Швейцарии расценил предложение Спири распространить тогдашнее конституционное толкование понятия «гражданин» на лиц женского пола (работать юристами тогда могли только граждане, то есть мужчины) как «одновременно новое и дерзкое». В России дела обстояли примерно так же. Вряд ли читатели смогут назвать женщин-юристов, практиковавших до революции, – разве что российские императрицы-самодержицы XVIII века послужат исключением. Но не стоит забывать, что при них (или, точнее, за ними) работали многочисленные правотворческие и исполнительные органы, а также властные группировки, состоявшие исключительно из мужчин. Не претендуя на роль историка права, отмечу: активное участие женщин в юриспруденции, особенно российской, начинается с послевоенного периода, когда дефицит мужчин, выкошенных в Первую, Гражданскую и Вторую мировую, начинают компенсировать женщины. Я избегаю наречия «вынужденно»: вряд ли кто-то мог (или сейчас может) заставить женщину стать судебным секретарем, следователем или судьей – здесь нужны определенный склад характера и амбиции. Так о чем же говорят приведенные Алексисом Муром цифры? Мне они говорят прежде всего о том, что современное общество, в отличие от прежних эпох, на практике признает свободную волю человека. Каковы бы ни были причины, по которым женщина хочет не просто получить юридическое образование, но и стать успешным юристом, а потом войти в органы ведущих международных арбитражных центров, – сегодня общество дает ей такую возможность. А это налагает большую ответственность. Готовы ли женщины ее нести? И зачем им такая ноша? Ответы читайте в материалах этого номера.
